А.ПРОХАНОВ: Вот вы расскажите-ка мне, а я буду комментировать ваш рассказ. Я не знаю, я не понимаю, что происходит в стране. Как человек, далекий от политики, мне кажется, что мы имеем дело, когда встретились 2 технологии. Это встреча 2-х технологий. Власть, Кремль уже многие годы предлагает свою выборную технологию, она, эта технология полна изобретений, она полна креатива, там множество всевозможных экспромтов. Чего стоит экспромт, связанный с Народным фронтом, например? Или чего стоит тот самый экспромт, который превратил нашу власть во власть тандема? Что стоит экспромт, когда Михаил Астахов возглавил какое-то временно возникшее стремительное движение в поддержку Путина? Одних депутатов допускают, продлевают сроки думские. Там во власти очень много всего, что позволяет ей каждые 4, теперь будет 5 лет воспроизводить себя в полном составе и в полном объеме. И надо отдать должное Кремлю, что вот эти технологии работали вплоть до последнего времени, когда навстречу этим технологиям, а, может быть, как бы, из недр вот этих кремлевских технологий выпорхнула нынешняя, московская технология, которая является тоже отработанной, оранжистской, оранжевой технологией.
Эта технология предполагает выборы, они должны состояться обязательно, раз. Она предполагает мнения о том, что эти выборы не честные, что они фальсифицированные, это мнение широко тиражируется и, по существу, пускает глубокие корни. Она предполагает массовые выступления проигравшей оппозиции на улицах, она предполагает силовое столкновение с властью, которая расценивает выступления оппозиции как конституционный переворот. Она предполагает (эта технология) жертвы среди выступающей оппозиции, а желательно, чтобы это были жертвы смертельные, чтобы там пролилась кровь. И она предполагает мощное нарастающее давление на власть со стороны Запада.
Вот эта технология блестяще проявила себя в свое время в Сербии, в Грузии, отчасти в Киргизии, на Украине она блистательно себя проявила. Сейчас она отрабатывается в Москве. Причем, совершенно не важно, были эти выборы честные или они были лживые, фальшивые. Я считаю, что они были фальшивые. Но это тоже никого не интересует.
Важно, что вот эту точку зрения разделяет весь народ. Народ привык, что его обманывают. Народ привык, что у него украли великую собственность советскую, украли леса, чернозем, недра, украли, может быть, даже будущее. И поэтому он верит тем, кто говорит, что у него украли голоса. Что такое голоса по сравнению с тем, что у него украли страну, огромную красную державу? Поэтому мнение о том, что власть эти выборы сфабриковала и что процент фабрикации равен 15-17% - оно утверждается, оно стремительно распространяется по стране и в это верят все.
Я тоже как обыватель, я верю в то, что эти выборы были сфальсифицированы. Об этом говорит статистика, об этом говорит мой скептицизм, об этом говорит мой снобизм, об этом говорит вообще мое презрение к выборам как таковым. Я же не человек парламента, я – контрпарламентский человек, я считаю, что все, что было достигнуто в русской истории за все ее великое тысячелетие, было сделано помимо парламентов. Это деяния великих вождей, царей, святых, художников, мудрецов. Этим людям страна обязана своим величием. А когда вступали в действие вот эти вот либеральные, ну, условно парламентские технологии, тогда империя разрушалась. Эти анфилады дум, которые в начале XX века одна за другой сменяли русскую реальность политическую, разрушили империю, увели царя в Ганину яму (его затолкали), развалили пространства великие, создали временное правительство. И, по существу, из этого не вышло ничего кроме гражданской войны. И только один любимый вами исторический персонаж Иосиф Виссарионович, он вытащил страну жестокими страшными способами из этой кровавой мясорубки, подготовил ее к войне и к победе 1945 года.
А.САМСОНОВА: Кто должен стать новым президентом России?
А.ПРОХАНОВ: Как Проханов я просто развожу руками. Господа, судьба распорядится страной. Но я думаю, что новым президентом России будет Путин, новым старым президентом. Я верю в централизм. Конечно, на мой взгляд, Путин совершил стратегическую ошибку, передав власть Медведеву. Этим самым он уронил себя. Его ореол как такого, единоличного лидера, отважного, смелого и несменяемого, как бы, помазанника – он резко сократился, он упал втрое.
Меня волнует страна гораздо больше, чем моя собственная судьба. Но она не решается через выборы – она решается вот через эти схватки, которые сейчас идут на улице. Судьба страны решается сегодня поминутно, и она решается достаточно сложным и, с другой стороны, тривиальным образом.
Она решается таким образом. Вот сейчас состоялись выборы в парламент. По-видимому, вот история, если говорить пафосно, она сейчас ворвалась в парламент через все предпарламентские предвыборные бури, скандалы, инсинуации, фальсификации, и она в парламенте мгновенно окаменела, это время остановилось. И парламент наш напоминает сейчас (или завтра будет напоминать) окаменевшую раковину, в которой умер моллюск и который оставил множество экзотических и изящных отпечатков на этих стенах. А история, реальная история устремилась двумя руслами, двумя потоками. Один поток, огибая парламент, устремился сейчас на улицу, в толпу. Этот поток истории формирует эту бурю, эти взрывы, он формирует эти эксцессы уличные. Эти эксцессы будут нарастать, они будут захватывать все большее и большее количество самых разных групп. Начавшись вот с либеральной такой компоненты, она, видимо, вот эта буря может захватить националистов, скептиков, анархистов, туда могут переходить разочарованные военные, туда могут переходить взбунтовавшийся средний класс и так далее. Это один поток.
Причем в этом потоке, поскольку в этом потоке мало реальных лидеров (все реальные лидеры, обладающие политическим опытом, сидят в парламенте, они все, как бы, проангажированы и они не выйдут на улицу), этот поток чреват взрывом, огромным взрывом такого, пугачевского свойства. Там копятся огромные энергии разрушения, которые могут уничтожить и страну, и власть, и, может, даже всю Вселенную.
Другой же поток – он движется, огибает парламент с другой стороны и движется в сторону Кремля, в сторону в данном случае Путина как, по-прежнему, лидера. И этот поток исторический – он воздействует на него, он его пугает, он ему предлагает трагические уроки прошлого, он напоминает ему о страшных ошибках русской истории и его личных ошибках, одна из которых была невыдвижение себя на 3-й срок.
Он говорит ему, что его ситуация очень зыбкая, что если он не преобразится, если с ним не произойдет чудо преображения, он обречен. Потому что вот эти технологии, о которых я вам говорил, они предполагают нарастание вот этого давления снизу с одновременным давлением сверху. Этот второй поток давит на Путина, и он чувствует, что над ним нависли 2 угрозы или, вернее, он оказался, как бы, между молотом и наковальней. На него давит низ мощно, на него давит американский верх. Потому что Клинтон уже заявила о том, что она очень обеспокоена ситуацией с выборами, говорят, что Маккейн прислал Путину телеграмму «Предупреждаю, что вы можете разделить участь Каддафи или, там, Маккейна». Этот старый жук Маккейн, будь он проклят. И у Путина ситуация трагическая. У него есть выход. Знает он о нем или нет, трудно сказать. Но есть выход. Он так или иначе должен менять курс, он должен вводить коррекцию.
Путина оставило общество, в целом. Путина оставила и уже давно либеральная еврейская интеллигенция, которая очень важна в любом политическом процессе, особенно в России. Путина оставили националисты русские, потому что многие из них сидят в тюрьмах, потому что закон об экстремизме посажал их на цепь. Путина оставил уже давно вот этот советский большой пласт сегодняшнего общества. Путина оставил малый и средний бизнес, Путина сейчас на глазах оставляет крупный бизнес. Вот, Пугачев удрал. Это, казалось бы, вообще путинская тень (Пугачев), православный банкир, бизнесмен, который после каждого миллиона заработанных на русских костях рублей крестился на иконы. Вот, он переместился в Лондон и посылает проклятья. Бородин – тоже крупный воротила – он уже отпал от них. Лужков со своей дамой сердца отпал от них. То есть Путин остался в изоляции, он должен искать базовый слой, на который он может опереться.
Чиновничество воровское – да, это его базовый слой. Но оно никогда не может быть слоем поддержки, оно – зыбкое, оно – хлипкое, это предательское трусливое чиновничество.
Иерархи, верхушка церкви, которая поддерживает, казалось бы. Но внутри церкви брожения, есть целые движения церковников-сталинистов, есть движение направленных на православный социализм, которое отказывает в доверии вот этой мерзкой такой светской потребительской власти порочной. Поэтому он должен искать новый слой для того, чтобы, как бы, уцелеть и совершить маневр.
Он должен, конечно, отрешиться от самых тлетворных и отвратительных людей своего окружения, он их должен выбросить через ров народу. Он должен перелопатить собственное сознание, в котором он сам себе представляется как плейбой, как друг Берлускони. Он вообще должен перестать чувствовать себя русским Берлускони или Саркози, он должен почувствовать себя носителем каких-то огромных стратегических задач. Способен ли он на это или нет? Мне кажется, нет. Но вдруг способен? Мне кажется, что он не способен на это, он слишком в этой матрице вписался. Ему в этой матрице сначала было хорошо, а сейчас ему просто страшно выйти за пределы этой матрицы.
Но в руках божьих все. Поэтому он должен совершить маневр и он должен опереться, как мне кажется (я могу ошибаться), на тех людей, которые до недавнего времени были в стороне от него – он их чурался, он их боялся. Это люди, так называемые, как бы, государственники, державники, состоящие из двух тенденций: это имперцы, красные, советские имперцы и имперцы белые, монархисты. Соединить вот эти 2 имперских энергии и создать вот этот слой, который мечтает о сильном государстве, о традиционных представлениях о родине, о боге, о культуре, о миссии вождя. Вот этот слой мог бы искуситься на его, как бы, заявления, на его предложения. Но, конечно, для того, чтобы этот слой был един, должна прекратиться эта чудовищная деятельность церковников, таких как Ларион, который, например, вбивает клин как раз между левым и красным империализмом русским, постоянно их ссорит, постоянно вызывает деструкцию.
Но если Путин пойдет на это... А к этому есть предпосылки, потому что давление со стороны Госдепа и Белого дома будет нарастать. И между Россией и Америкой уже возникли очень большие затруднения по направлению ПРО – вы это знаете – Макаров заявил об асимметричном ответе, и возникает такая тень «холодной войны». И, может быть, наконец, возникнет драгоценная, желанная мною «холодная война» между Америкой и Россией. И в недрах этой «холодной войны» Путин вынужден будет стремительно заниматься модернизацией страны, модернизацией военно-промышленного комплекса, заставит ракеты летать и летать до цели, заставит корабли русские не тонуть, а плыть по мировому океану. Он займется всерьез не медведевской, а какой-то новой путинской - прохановской модернизацией индустрии, созданием новых мощных производств. Вот я вижу шанс для него и для страны. Способен ли он двинуться в этом направлении или нет, покажет, повторяю, ближайшее время.
А.САМСОНОВА: Вы в кремлевском потоке, вы поддерживаете Кремль в сложившейся в стране ситуации или вы в потоке оппозиции?
А.ПРОХАНОВ: Нет, я не поддерживаю вот этот вот уличный взрывной как такая раскаленная черная лава, черно-красная лава, летящая по московским улицам, я его не поддерживаю. Я не поддерживаю второй поток, который движется в Кремль, потому что этот поток может прийти в Кремль и не подвигнуть Путина. Я поддерживаю ту остающуюся, может быть, даже бесконечно малую вероятность того, что вот этот поток, который шарахнет по кремлевским коридорам и малахитовым кабинетам президентским, он произведет мутацию, мутацию Путина. В противном случае я думаю, что Путин обречен, страна обречена и его сомнут, просто сомнут. Вот, я верю вот в это чудо – это и есть то чудо, о котором я все время говорил здесь в вашей программе, и упоминание о котором вызывало такое раздражение у моих слушателей, у моих оппонентов. Вот это мы приближаемся к моменту, когда это чудо должно либо наступить, либо оно еще раз, в очередной раз пролетит мимо нас и оставит в воздухе такой кровавый след.
А.САМСОНОВА: Аналитики, которые занимаются оценкой западной реакции на то, что происходит в России, говорят, что в Европе и Америке сильно сейчас не до того, чтобы соваться во внутреннюю политическую ситуацию в России. Европа привлечена своим кризисом Еврозоны и готовится к саммиту в Брюсселе, ей сильно не до России. Барак Обама готовится к президентским выборам, а фактор российской политики в Америке сильно-сильно преувеличен. Вы считаете, что заграница имеет какое-то существенное влияние на то, что происходит в России?
А.ПРОХАНОВ: Вы знаете, если говорить стратегически, то кризис, мировой кризис приближает нас к войне. Выход из кризиса – это война, это единственное спасение, вот, крупных капиталистических таких агломераций – это война, крупная мощная война. Если они готовятся к войне, а, похоже, они готовятся к войне: они ж не откладывают, в общем, на послезавтрашний день бомбардировку Ирана, в Сирии конфликт усиливается, в Сирии появились наши зенитно-ракетные комплексы, туда отправляется отряд кораблей во главе с адмиралом Кузнецовым, сейчас подходят к Гибралтару. То есть война дышит в затылок сегодняшнему убегающему от нее миру.
Вот, например, Саркози в ливийском конфликте был, конечно, стороной абсолютно независимой – он не посылал туда штурмовиков, он поддерживал Каддафи, на нем не лежит кровь убитых сыновей и самого Каддафи. Это голубь, и он никогда ни с кем не будет воевать.
Саркози – он первый пошлет свои самолеты на Иран. Первый. Или на Сирию. Это такая бактерия злокачественная, понимаете, которая уже отравила всю европейскую политику, и Европа захлебнулась, потому что к власти пришли Саркози и Берлускони, вот эти вот абсолютно ничтожные клерки. И как раз я бы спросил у Путина, если бы мне предложили задать ему вопрос. Вскоре, видимо, состоится очередная встреча Путина с населением, я бы спросил его: «Господин премьер-министр или господин будущий президент, неужели вас устраивает роль клерка, который, конечно, самый крупный по масштабам в России, который отработает положенный ему 12-летний срок, получит за это преференции какие-то, награды, деньги или доходы, и уйдет в никуда как уходят английские премьер-министры, о которых больше никто не вспоминает, имя их никто не помнит. Или, все-таки, на вас же лежит, как бы, тень вот этой великой страны, которая вам досталась даром? Ваших великих предшественников, великих русских драм, великих русских революций, великих русских, таких, подвигов мессианских. И вы, все-таки, почувствуете в себе вот эту длань, эту лапу русской истории». Вот, что я спросил бы его.
Я предполагаю, что сейчас происходит очень интенсивный закулисный внутрипарламентский компромиссный процесс. Коммунисты молчат по сей день по-прежнему, хотя, казалось бы, они должны были как и справедливороссы выступить с обличением. Потому что они получили там свои 20% - конечно, это не власть, это опять паллиатив. Но они молчат.
Я думаю, что это связано с тем, что идут переговоры с Путиным о коалициях. Но не об этих жалких и бессмысленных коалициях в парламенте, о которых говорил Медведев – от случая к случаю, решение конституционных проблем, а так сидите у себя на задворках и пейте в буфете кофе. Нет, речь идет о коалиционном правительстве. Я думаю, что все эти уличные демонстрации толкают власть к созданию коалиционного правительства.
Благо ли это для коммунистов? Я думаю, что в этом коалиционном правительстве коммунисты могли бы потребовать себе 2 портфеля – портфель министра образования (там Смолин – он готовый министр, блестящий знаток, теоретик, педагог, духовица) и, конечно, они должны потребовать себе социальный пост. Они должны выдавить из правительства Голикову и занять ее место.
И вот тогда, может быть, повторяю, может быть, накал страстей несколько утихнет. Потому что, вот, либералы, которые сейчас руководят уличным процессом, вот эта либеральная компонента – ну, я даже туда, как бы, и Лимонова заношу, хотя, конечно, он не либерал. А, может быть, он и либерал или вообще левый в европейском таком, Сартровском смысле слова. Тогда они не получат поддержку вот этого красного спектра. Зюганов удержит своих адептов от выступлений на улице обещаниями им реального присутствия в исполнительной власти, решением социальных проблем, вот этого ЕГЭ мерзкого, удаление Фурсенко. Вот этот процесс может затормозить. Это графитовые стержни, которые сейчас Путин может ввести в этот идущий в разнос политический реактор современной России.
А.САМСОНОВА: «Партия жуликов и воров» - это метафора меткая или не имеющая отношения к действительности? Как вы к ней относитесь?
А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что меткая, блестящая метафора. Может, она немножко даже недостаточная. Там можно туда внести еще и третье, там, сатанистов, например. И я думаю, что это абсолютно такое клише, которое привилось и даже они эту печать с удовольствием носят на себе в лацканах. Можно даже такой учредить орден жуликов и воров.
Вот, мышление человеческое, если оно логично, оно тривиально. Мышление должно быть алогичным, оно должно быть квантовым, оно должно одновременно быть способным манипулировать понятиями, оно должно искать выходы, оно должно искать выходы из этого логичного, зашедшего в тупик мира. И если быть логичным, то, пожалуй, конечно, надо ставить плахи на всех углах, плахи и топоры. И надо вить веревки вот такие же большие, которыми был задушен Саддам Хусейн. И тогда это будет логичное поведение, тогда под этими фонарями должны болтаться все вот эти ужасные люди, которые истребили Россию, страну, экономику, проворовались. А, может быть, даже все эти жулики партии воров.
А.САМСОНОВА: 10 декабря будет санкционированный митинг, по разным данным в Москву стягиваются дополнительные силы. Как власть должна действовать? Она должна его подавить, чтобы сохранить себя? Или она должна его абсолютно отпустить и дать ему возможность помитинговать и разойтись?
А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что власть будет применять силу, дубину. И может статься, если технология, о которой я говорил, будет развиваться, в результате этого митинга должно появиться мертвое тело. Оно должно появиться, одно или два. Может, какой-то инфарктник, пожилой человек или кого-то затопчет толпа, или что-нибудь еще. Или какой-нибудь дубиной придется в область сердца, умрет. И тогда власть начнет стремительно и страшно проигрывать – вот, ей не простят кровь и не простят тело. Поэтому усиление давления на власть оппозиции и ответное усиление воздействия власти на митингующих – это абсолютно логика вот этой страшной технологии, технологии оранжевой революции. Поэтому я думаю, что власть должна успеть перед 10-м числом что-то сказать, как-то откликнуться, потому что она пока тупо молчит и она не объясняет себя стране.
Я думаю, что во власти есть люди... Их очень немного, но есть там блестящие люди, которые смогут сформулировать эту вещь. Я думаю, что один из самых блистательных политтехнологов власти господин Сурков – он бы мог вот в этот последний момент сложить несколько слов в какую-то потрясающую по своему значению фразу лексическую. Судя по его роману «Околоноля», он – большой мастер такого словосложения, и я думаю, что он прекрасно понимает себе, судя по этому же роману, трагическое положение власти, трагическое положение в России. И если он получит на это санкцию от своих не слишком далеких покровителей, он бы смог за оставшиеся 2 дня сложить эту фразу.
А.САМСОНОВА: Поделитесь с коллегой-писателем идеей? – прямо сейчас в эфире.
А.ПРОХАНОВ: То есть чтобы сказать «Сурков»? Ну, я не знаю, господи, я же далек от власти, я вне коридоров власти. Повторяю, я – человек тихих троп, я – человек пустыни, я – человек забытых колодцев, я – человек амфор, которые добываются со дна моря огромными трудами. В течение всей жизни я достал одну амфору, и ту разбитую.
А.САМСОНОВА: А какой процент россиян является агентами Америки?
А.ПРОХАНОВ: Ну, достаточно большой процент. Достаточно большой процент является людьми, которым навязали образ великой Америки, великого Голливуда, великих джинсов и великой американской цивилизации, и навязали образ русской истории как истории тупиковой, образ русского народа как народа-раба. Я думаю, что большинство русских людей, конечно, они настроены антиамерикански, они настроены пророссийски, проимперски.
..«мы не интересны Америке, мы не интересны самим себе, мы – страна, стертая с карты мира». Вы говорите это. А я вам отвечаю, что мы очень интересны Америке, потому что для Америки мы – гигантский плацдарм. Америка все эти годы сосет вот эту русскую сиську, высасывая из нее последние капли русского молока. Америка окружает нас системами ПРО, она ставит радары, она окружила нас базами. Как же не интересно, когда американский бюджет, гигантский, она смотрит на нас с ужасом, когда мы поддерживаем Иран, она умоляет нас не поставлять Ирану С-300. Сейчас сирийский кризис. Мы интересны Америке, мы интересны Америке как еда, понимаете? Как только со стола Америки уберут это лакомое блюдо России, она станет чахнуть, у нее образуется огромный кадык. А Обаму на этом посту сменит какой-нибудь белый американский шовинист, не дай бог.
Как они могут отказаться от русских углеводородов и от русской Сибири? Они на нас не махнули рукой. К сожалению, русским внушили мысль, что мы Америке не нужны, не интересны, не опасны, поэтому нам не нужны вооружения, нам не нужна модернизация, нам не нужно ядерное оружие. Вот с этим все покончено. Да здравствует Лавров, который произнес вот эту фразу «холодной войны». Да здравствует «холодная война».
А.САМСОНОВА: Газета «Коммерсантъ» сегодня опубликовала отчет господина Сердюкова о том, как голосовала российская армия, и она рекордно поддерживает «Единую Россию» - за нее проголосовало в некоторых участках больше 90% военных. Это реальная поддержка. За кого российская армия? За кого российские ведомства?
А.ПРОХАНОВ: Нет, я думаю, что это абсолютно нереальная поддержка. Армия, разгромленная Сердюковым, армия растоптанная, лишенная оборонного заказа, воевавшая в Грузии на старой военной технике, поэтому большие потери, армия терпеть не может власть просто.
У армии в башке нет ничего. Исчезли из армии генералы с государственным мышлением, всех вычистили, выгнали, и я думаю, что последние... Не знаю, известно ли это прессе или нет, когда силы ФСБ требуют приказов письменных от Путина принимать свое решение. Речь идет о близком перевороте.
